Родственные связи

Родители, братья/сестры, кузены/кузины, дети

Харальд Торнсей - отец, конунг Йортунна.
Фрейдис Торнсей — мать, кюна Йортунна.
Асвальд Торнсей — старший брат, наследник конунга.
Гуннар Торнсей — старший брат.
Астрид Торнсей — старшая сестра, как и Тандридис, пленённая в 14-летнем возрасте Императором Вольфгангом III во время захвата Империи.
Его Величество конунг единого Йортунна, дражайший отец, а также дорогая матушка, супруга его, и все братья и сёстры преданы огню. Да хранит Хелара их в царствии загробном.
Исключением является младшая сестрица Эйрида Торнсей, ярлскона Нортхейма. Да направят её боги и предки.
Скай Корбен — племянник, сын Астрид, признанный бастард Императора Вольфганга III.
Сигурд Торнсей  — племянник, сын Эйриды.
Сив Торнсей — племянница, дочь Эйриды.
Гораздо более многочисленна императорская семья со стороны законного (по имперский обычаям) супруга - Генриха Торвина, младшего брата покойного императора Вольфганга III, да обглодают черви и падальщики его кости, чтоб даже праха не осталось.
От Генриха у Тандридис, именованной в имперских землях Имера, родилось шестеро детей:
Максимиллиан Торвин - первенец и наследник, 21 год;
Дитрих Торвин - второй сын, 20 лет;
Вильгельм и Вильгельмина Торвин - близнецы, третий сын и первая дочка, 18 лет;
Изольда Торвин - самая младшая дочь, 16 лет.
Гарольд Торвин - самый младший сын, 4 года. Назван в честь покойного Харальда Торнсея.
Формально все Торвины и породнившиеся с ними - родичи по мужу той или иной степени дальности. На деле же леди Тандридис семьёй своей считает лишь йортуннцев да супруга и их общих детей.

Факты о персонаже
С годами сглаживается многое: бурные восторги, чёрная депрессия, непримиримые споры и дружба, что казалась крепче драконовой чешуи. Воспоминания не исключение. И хотя о доме память Тандридис Торвин остаётся урывочной и неконкретной, основанной скорее на самых ярких ощущениях и голосах родных, она помнит свою исконную родину сердцем.
Это произошло 30 лет назад. Самый чёрный день в истории Йортунна - день падения её страны как суверенного и самобытного места. Конечно, падение началось гораздо раньше. Это не произошло в одночасье, по велению каких-то могущественнейших сил. Пять лет шла война. Пять лет крови, потерь земли, людей, пять лет истаивания веры в то, что боги природы не позволять слугам Велира поработить своих ярых почитателей.
Тандридис тогда было всего восемь. Она оказалась не первым ребёнком в семье конунга и не была мальчиком, но отец искренне радовался рождению маленькой девочки. Стыдно признаться, но ни молитвы, ни возвращение мыслями к дому не смогли удержать в белокурой голове чёткие образы отца и матери, такие... динамичные, живые. Но леди до сих пор хранит их образы на двух деревянных дощечках - застывших, грубо вырезанных, но всё ещё родных. Тех, кого никогда уже не сможет увидеть, обнять и по кому сможет лишь продолжать скучать.
Тандридис исполнилось восемь, но в её жизни уже произошло по ту пору одно важное событие - пробуждение Искры, что означало начало обучения магическому искусству с помощью книг и опыта предков. Отец подобрал ей наставника, азы изучались, при этом детство никуда не делось - оно оставалось таким, каким и положено оному быть в их северном суровом крае. Тандридис училась ездить на лошади, довольно рано заговорила на родном языке, проявляла интерес к книгам и устному сказу легенд и преданий йортуннов. Отец несколько раз брал её с собою на охоту и обещал, что в своё время руки её смогут взять и рукоять меча, и древко лука, а не одни лишь нить да иглу или книгу. Этим обещаниям, увы, не суждено было сбыться.
Когда брали и разоряли замок конунга, не одну лишь Тандридис увели пленницей в чужие земли. Жертвой пала как минимум ещё старшая сестра Астрид. Их разделили, ведь по одиночке людей сломать гораздо проще, чем если они едины. Это юная дочь конунга поняла гораздо позже, на собственном опыте.
В чужом доме и говор, и культура, и этикет - всё было чужим. Не такая одежда, другое мышление, другая правда. Даже пахло всё чужим. И её пленитель, император Вольфганг III Торвин, желал, чтобы его военные трофеи, как и весь Йортунн, забылтэи себя настоящих и уподобились завоевателям. Видят все боги её родного края, Тандридис боролась за свою северную идентичность как белая медведица, но, как и родину, её не миновали изменения. Это было в принципе невозможно, ведь ей пришлось учить язык угнетателей, если хотела быть услышанной и понятой. Её переучивали даже самым простым вещам на имперский манер, игнорируя любое сопротивление или подавляя оное. Ей пришлось научиться мыслить по-имперскм, чтобы играть по здешним правилам и понимать внутренние угрозы и подводные камни, которые есть при любом дворе.
Тяжелее всего было предавать свою веру и своих богов. Девушка была вынуждена делать вид, что она теперь почитает Велира, дабы к ней в душу да поглубже не залезли церковники с этим их Верховным Хранителем. Но имперцы не учли лишь одного - боги йортуннов повсюду, и она принесла их с собою. Для Тандридис грозный и воинственный Дорум говорил на языке небесного шторма в каждую грозу, а когда девочка впитывала новые знания, то благодарила за них Альври, а не наставников или тем более Созидателя. Её богам не нужны ни алтари, ни храмы, ни реликвии - они с нею будут повсюду, куда бы йортуннка ни пошла, покуда сильна её вера.
Если исключить принципиальное нежелание меняться в угоду угнетателям, по-своему в Соларуме оказалось даже интересно. Почему? Потому что столица Арионской империи что внешне, что начинкой не была похожа на что-либо из того, что Тандридис видела до этого. Но плюсы в своём положении Тандри тоже начала видеть не сразу, ведь маленькой девочке, вырванной из родительских рук и из дома сложно объяснить, что жизнь продолжается даже после тысячи смертей и нельзя себя и своё будущее хоронить ранее, чем это совершенно необходимо.
Совершенно необходимо, как ей показалось, настало в день её свадьбы. Да не с кем-нибудь, а с родным младшим братом императора, Генрихом. Их разница в возрасте оказалась не слишком велика. Детей познакомили ещё в нежном возрасте, позволили лучше узнать буйные характеры друг друга, но никто не собирался спрашивать тогда, хотят ли они стать супругами. Не дознались и после - у Тандридис вдвойне не имелось права голоса, что резко шло вразрез с тем, к чему привыкли йортунны, когда речь заходит о выборе спутника жизни.
Что до самого Хэла, как его называли в семье, то в первую встречу он показался ей задиристым и одновременно смешным. Бегал он, кстати, тогда медленнее, чем она, а на колкости девица огрызалась и не давала себя в обиду, за что затем получала по первое и по второе от приставленных к ней императорских прихвостней. Тандри казалось, что эта рыжая каланча, которую соплёй можно перешибить, никогда не вырастет в статного сильного мужчину. Как и наречённому, судя по его тогдашним речам и реакциям, не больно хотелось брать в жёны дикого "гадкого утёнка" с севера. А в детстве и правда ничего не предвещало, что девушка получится загляденье.
Хотелось броситься на меч, дабы не досталась никому её девичья кровь. Остановила рука одной не по годам мудрой особы - той, что впоследствии стала фрейлиной новой принцессы и лучшей подругой. Именно она изрекла, что, будучи мёртвой, Тандридис уже ничем не поможет своим близким и соотечественникам. Но, выбрав жизнь и набравшись ума, а вместе с умом обрастая ресурсами, она сможет попытаться изменить положение Йортунна внутри Арионской империи, особенно если представится удачная возможность.
И Тандридис избрала жизнь и новый шанс. Она молчаливо, подавляя внутреннее отвращение, возложила руку на пястье Генриха, покуда ладонь его покоилась на священной книге. Она позволила Великому Хранителю положить руку на свою голову, покуда читалась молитва. Тогда ей казалось, что большего унижения она никогда не испытывала, несмотря на то, что по ту пору жених превратился из рыжей сопли в статного красавца - предмета женских томных вздохов в столице и за пределами оной.
Этот брак был ловушкой, с какой стороны ни взгляни. В обмен на рождение сына Генрих пообещал ей дать своё дозволение и выделить средства на продолжение обучения магии - леди по ту пору смогла освоить лишь азы, и никто во дворце не смотрел благосклонно на то, чтобы чужеземка как-то оттачивала свои навыки. Зачем же им в самом деле при дворе искусный, но недружелюбно настроенный маг? Это всё равно что расставлять себе же капканы.
Йортуннка намеревалась отделаться на долгий период одним ребёнком, жаждя развивать свой дар, но попала в плен внутри плена. Вначале её покорил рождённый ею первенец, к которому молодая мать воспылала искренней любовью и крепко привязалась. А со временем и к мужу появилась привязанность. Их с Генрихом брак на фоне многих других смело можно назвать успешным. Двум буйным головам хватило ума и терпения найти друг в друге опору и поддержку, научиться договариваться вместо того, чтобы отравлять взаимно жизнь. И особенно этот шаг был важен со стороны мужа, который вполне мог не считаться с женой, при том мало чем рискуя.
Они взрастили друг меж другом крепкий союз, основанный на взаимном уважении и любви, преодолевая разницу в темпераментах, разные углы воззрений, собственное упрямство, даже Тандрину обиду на то, что супруг - одной крови с главным угнетателем. Всего народилось шесть плодов этого союза: четверо сыновей и две дочери. Тандридис действительно оплатили магическое обучение с наставником в замке супруга в провинции Сольнмарк в специальной учебной комнате, ранее испытанной людьми принца, а потому за защитные свойства помещения можно было оставаться спокойным - выдержит даже практику боевой магии. Именно ей Тандридис и обучалась, пользуясь влюблённостью мужа и их сделкой. Этот этап обучения прошёл в параллель с уроками владения мечом, что только способствовало улучшению скорости реакции, и с перерывами на новые беременности - большая их часть пришлась аккурат на раннюю пору союза пары, а потому, как и в случае с азами, II ступень магического искусства Тандридис осваивала медленнее тех же учащихся в Чёрном Шпиле, но своего добилась, когда в возрасте 26 лет сдала экзамен в академии. На том можно было бы остановиться, но вместо этого леди уговорила мужа дёрнуть и превзойти самих себя - уехать в академию, пользуясь тем, что дети уже подросли, а значит не нуждаются уже в материнской юбке, и пройти через 8 лет сложнейшего обучения более тонкой и глубокой магической науке. Ей исполнилось 34, а Генриху 40, когда они оба успешно сдали финальный экзамен и смогли вернуться домой с двойной победой. А Тандридис - ещё и на раннем сроке беременности.
За свою жизнь леди пережила два покушения: одно с помощью отравления, и ей чисто повезло, что супруг оказался рядом - насилу вырвали принцессу из хватки смерти; второе окончилось длительным лечением перелома ноги, но хорошо, что хоть не шеи - и не такое бывает, если кто-то намеренно подрезал ремни седла для конных прогулок. Ей тоже доводилось отплачивать супругу заботой, спасая от смерти тем, что предвосхищает покушения, а не борется с их последствиями. Усмирение нрава и опора на хитрость и скрытность дали свои плоды в лице друзей и "друзей" среди жителей столицы. В число первых входят буквально пара-тройка лиц, среди коих на первом месте фрейлина Тандридис - личность с уникальной природной неболтливостью и вырожденной магией. "Друзей" же полон двор и для каждого имеется про запас свой сорт лицемерной улыбки.
Несмотря на согласие меж супругами, Тандридис искренне ликовала в День Падения. Умом она понимала, что убитый император старший брат Генриха, и он не может радоваться его смерти, но при этом искренне считала, что у неё самой повод весомый. Вольфганг заслужил свою смерть и не один раз. Его сгубили непомерные амбиции и  жадность, ведь он никак не мог нажраться своей властью. Славно, что нашлись те, кто смог его остановить, хотя и пугало, что некроманты решились провести столь страшный и мощный ритуал. Тандри столько лет молилась Доруму, чтобы он пронзил перуном самое сердце империи - пусть всё сгорит к демонам. Быть может, боги её всё же услышали? А если и услышали, то точно ли именно боги и в самом деле северные? Вместе с вестью о гибели императора и его старших сыновей-всадников, а также всех драконов, дошла до столицы весть и о почерневшей земле вокруг Башни Некромантов. Великая магия требует великих жертв. И порою смерть не самая страшная плата.
Тандридис удалось составить письмо на своём родном языке. Она давно его не практиковала ни с кем, кроме мужа, но надеялась, что соотечественники уразумеют смысл. Писала рука фрейлины, но мысли были самой принцессы. Она нигде даже между строк не назвалась, использовав лишь пару раз тайное обращение к своей сестре Эйриде, с которой они в детстве вместе играли и наградили друг друга прозвищами, более никем не употреблявшимися. Леди послала выжившей младшей, о которой никогда не забывала, весть, что угнетатель и его ящеры изничтожены чёрной магией. Самое время точить мечи и секиры, готовиться поднимать голову и драться за освобождение Йортунна. Если враг ранен, грех не вырвать из его тела ещё кусок.
Большего она пока что сделать не могла. Любое неосторожное действие могло худшим образом сказаться на её обожаемых сыновьях, дочерях и супруге. Как бы сильно ни болело её сердце за родину, терять семью она тоже не хотела. Приходилось делать то, что умеют лучше всего придворные политики и уличные актёры - носить маску и балансировать.

Навыки
Знает и умеет всё, что положено имперской аристократке, получила достойное образование. Говорит, читает и пишет на имперском и йортуннском. Со вторым, увы, хуже.
Прекрасно ездит верхом, умеет плавать. Смогла бы похвастаться высокой скоростью для женщины, но коварные мужчины придумали юбки, чтоб леди заведомо оказались в проигрышном положении.
Научилась вести светские беседы на языке придворных интриг, уже чисто по опыту имеет высокий шанс распознать ложь собеседника, если только там не ещё более искусный умелец. Сама, конечно, тоже научилась очень качественно недоговаривать и даже откровенно, но изящно врать прямо в глаза.
Получила уроки в области базовых основ фехтования и обращения с ножом и кинжалом. Результат ещё одной сделки с мужем. Опытному мастеру-мечнику она на один чих, но с умельцами средней руки попыхтит-попыхтит да потягается минут пять. Впрочем, для имперки и этот уровень - редкость. Муж решил, что пусть лучше балуется с железками под присмотром и по уму, а не как ей в голову взбредёт.
Выученный амбидекстр. Изначально ведущая рука правая.
Маг III ступени (получена в 34 года). Специализации боевая магия, алхимия и иллюзии.

Артефакты
Перстень "Прозрения". Буквально прозревает наличие в любом неодушевлённом предмете яда хоть природного, хоть неприродного, хоть магического происхождения. Перстень нагревается, если рука, на которую он надет, касается чего-то неживого и содержащего яд: блюда с отравленной пищей, кувшина с отравленным вином, кинжала, смазанного ядом и т.д. Не нивелирует воздействие яда, только безошибочно идентифицирует наличие оного. Подарено супругом после того, как принцессу чуть не убили, отравив. Тандридис носит перстень на правой руке, на среднем пальце.

Дополнительно
► Старается не выделять любимчиков среди своих детей, но всё же даже младшие замечают, сколь крепко и при этом трепетно принцесса любит своего первенца. С ним построила самые доверительные и близкие отношения, души не чая в сыне и охотно выслушивая всё, чем он готов поделиться, чтобы, само собою, дать ценный материнский совет;
► Имеет пристрастие к мехам, любит в любую погоду носить одеяния с горностаевой отделкой;
► Всегда берёт кубок с напитком или кушанье правой рукой. Той, на которой есть зачарованных перстень. Но даже при такой защите предпочитает из незнакомых сосудов ничего не употреблять;
► Имеет сеть осведомителей внутри столицы и за её пределами. Профессиональные шпионки без специального обучения - это слуги, фрейлины и придворные дамы, а также аристократки с разных уголков империи. В таких тесно-"дружеских" взаимоотношениях самое главное - иметь при себе компромат с доказательной базой, дабы ни у кого не возникало острого желания торговать информацией и о самой принцессе. Со стороны зрелище довольно обыденное - серпентарий шипит в своём тесном кругу, обсуждая очередной слух, какую-то даму, впавшую у них всех в немилость, моду или же мужчин;
► Имеет хорошие гены - беременности оказали незначительное влияние на фигуру женщины, но не обошлось без зельевых ухищрений, само собою. Зелья в косметических целях использует даже чаще, чем в целебных;
► Кстати о зельях. Как алхимик успела сказать новое слово в зельях бытового характера: составила рецепты, успешно испытала и активно использует косметические мази, эссенции, эликсиры и другие виды уходовых средств для замедления визуальных проявлений старения, устранения растяжек и иных неказистых последствий  рождения детей. Ведь это настоящая мечта если не любой благородной леди, то большинства уж точно - отсрочить встречу в зеркале отжившей своё старухи и даже в сорок оставаться для супруга или любовников привлекательной ничуть не меньше, чем шестнадцатилетние красотки. Обычно в таком возрасте берут уже остроумием, обаянием и прочими продуктами интеллекта. Но кто сказал, что женщина должна этим ограничиться, потому что, мол, пора её цветения прошла? Тандридис считает, что ничего подобного. А злые языки пускают сплетни, мол, северянка-то своего мужа натурально телом и купила;
► Страсть как любит спелые зелёные кислые яблоки;
► Любимый драгоценный камень - изумруд;
► В пору своего созревания как девушки получила среди аристократии, купцов и простолюдинов прозвище Жемчужина Ариона - за проявившуюся красоту. Супруг же говорит, что его жена Лебедь белая, но леди считает, что лучше бы её сравнили с львицей или волчицей. Лебеди максимум злобно шипят и больно щиплются. И их милое дело застрелить из лука или арбалета.

Пробный пост

Пост

Именно этого Амаранта боялась с того самого момента, как уяснила, что за донос на клинику "Panacea" никакие плюшки, вроде программы защиты свидетелей, ей не светят - нужно выкручиваться самой. Благо, имелись приятели из местного ведьминского ковена, которые не остались равнодушны к её беде. Ещё бы, не сосчитать услуг, которые она им наоказывала. Не бесплатно, конечно, зато в любое время дня и ночи - ни разу не сослалась на тёмный час или что устала за рабочий день. Однако, по итогу практика показала, что их помощи оказалось не достаточно, иначе по пробуждении мисс Реверди не обнаружила бы себя в неизвестной нежилой квартире на хлипкой кровати с незнакомцем. Нет, василиска, конечно, тоже не против порою поиграть, завести мимолётное увлечение на ночь или две - по настроению, но ещё ни разу ни с одним таким увлечением женщина не просыпалась скованная наручниками, которые ещё и блокировали возможность перевоплотиться в свою изначальную форму.
Из состояния забытья Мару постепенно вывел звук громкого мужского голоса, а ещё потряхивание и похлопывание по щекам, но даже тогда ей не сразу удалось прийти в себя. Последнее, что она запомнила - как её схватили сзади за шею, а затем заслонили обзор платком, который поднесли ко рту и носу. По запаху василиска безошибочно опознала сонное зелье, которое  воздействует на мистических существ быстрее и надёжнее, нежели хлороформ, который нужно вдыхать непрерывно минут семь, чтобы жертва действительно вырубилась.
Разомкнув глаза, василиска принялась подслеповато щуриться, потому что комната, в которой она находилась, оказалась залита светом закатных солнечных лучей. Чувствительный нос уловил запах плесени, сырости и грязи. Место по всем признаком давно не убиралось и, скорее всего, было заброшено. Голова была словно набита ватой - сказывался один из побочных эффектов зелья. Повезло ещё, что не ввели подкожно, тогда пробуждение оказалось бы вдвойне тяжёлым, а проспать змея могла бы и дольше.
- М-м-м... - морщась и пытаясь безуспешно приподняться на локте, неразборчиво промычала Мара, вслушиваясь в скрип кровати и чужое дыхание. Только теперь ей удалось сфокусировать взор и покоситься на сидевшего рядом на постели мужчину. Быстрая смена зрения позволила убедиться, что незнакомец из теплокровных, стало быть, не относится к числу живых мертвецов или просто мертвецов. Это, конечно, ощущалось и кожей, и по дыханию мужчины, но змеиное зрение никогда не соврёт - им проверять надёжнее.
- Что такое? Где это я? - текущее положение не позволяло ей как следует осмотреться, а долгое лежание в одной позе сказалось на работе мышц, так что каждое движение отзывалось во всём теле болью, а ещё кожу леденило кольцо наручников, - Вы кто?
Наверное, пока она не слишком аккуратно и деликатно силилась присесть, знатно потревожила незнакомца, чья рука тоже вынужденно дёргалась, когда Мара орудовала своими обеими. Через десяток неудачных попыток женщине, тяжело дыша, всё же удалось присесть напротив мужчины и заозираться. Ну и дыра, конечно. Не то чтобы её последнее пристанище было роскошным дворцом, но квартиры сама Реверди предпочитала поприличнее.
В животе протяжно урчало - сказывался суточный голод. Покуда спишь, не так заметно, а вот стоит мозгу снова начать работать, и все системы активизируются, потому голод начинал чувствоваться острее. Женщина попробовала вытащить свою изящную ручку из кольца наручников, но лишь натёрла себе кожу почти до крови и заработала болезненные ощущения в этом месте. Взор заметался от тумбочки к туалетному столику, затем к зеркалу, испещрённому трещинами, словно паутиной, начиная от большой дырки в самом центре.
- Не знаю, кто вы, но помогите мне, пожалуйста. - зашептала Мара, приблизив своё лицо к лицу незнакомца. Она не ведала, прослушивается ли комната, есть ли за ними пригляд через какие-нибудь замаскированные отверстия или через камеру, но иных догадок, кроме того, что кто-то из клятой клиники или тех, кого хозяева оной могли нанять для заметания следов, мог таки добраться до неё, чтобы убрать или наказать, у Реверди не имелось. А значит следует бежать до того, как через дверь к ним войдёт тот, кто их схватил, чтобы реализовать задуманное, - Мне нужно что-нибудь острое, чтобы попытаться открыть замок.
К несчастью, яд василиска - не кислота, железо не разъест, так что лучше попытаться открыть замок без повреждения конечностей, но, само собою, с её регенеративными способностями на крайний случай можно будет и ручку покоцать, чтоб та пролезла через кольцо наручников. Вот только на то, чтобы после такого оправиться, потребуется время, а Мара совсем не была уверена, что оного у них с незнакомцем в достатке.
- Я Мара. Вы тоже как-то причастны к разборкам с "Панацеей"? Не помню, чтобы видела Вас в самой клинике...
Честно говоря, василиска не была уверена, что в нынешнем своём состоянии смогла бы признать и тех, с кем действительно была знакома, покуда работала в той клинике, даже с учётом того, что с частью коллег противоположного пола женщина переспала, но черты лица сидящего напротив такого же узника, как она, не взывали ни к одному воспоминанию. Однако вряд ли он оказался здесь по чистой случайности, став, скажем, просто свидетелем того, как её вырубили или грузили в транспорт, на котором перевезли сюда.